АСЕЕВ Николай Николаевич

(наст. фам. – Шталь­ баум) [27.6 (9.7). 1889, Льгов, Курская губ. – 16.7.1963, Москва], поэт, сценарист, деятель русского футуризма. Лауреат Сталинской премии первой степени (1941). Мать умерла, когда мальчику было 6 лет, отец служил страховым агентом и дома бывал редко. Необычайно действенным воспитанием души стало обаяние родного края; города детства – Курск, Воронеж, Орёл – побудили изучать родную историю, родную страну и её литературу, привели к Пушкину и Гоголю, к «Слову о полку Игореве», которым Асеев был увлечён всю жизнь. Из детства и его псевдонимы: «Малка-иволга» и «Бюль-Бюль» – очень любил птиц. «Даже итальянские впечатления – чудесные остатки римских кварталов старого города, даже соборы и дворцы Флоренции и Венеции не заслонили в памяти вида родного домика с деревянным крылечком…» – можно прочитать в автобиографическом очерке Асеева «Моя жизнь» (Советские писатели. Автобиографии: в 2 т. М., 1959. Т. 1. С. 89). В 1909 г. окончил Курское реальное училище, затем по родительскому настоянию поступил в Коммерческий институт в Москве, но в столице увлёкся не коммерцией, а поэзией, перешёл вольнослушателем на филологический факультет университета, где увидел В. Брюсова, А. Белого, Ф. Сологуба, за38 тем были знакомство и дружба с Б. Пас­ тернаком. В 1911 г. выступил со стихами в журнале «Весна», затем печатался в журнале «Проталинка», в альманахах и сборниках, работал в редакции журнала «Русский архив». С 1911 г. Асеев стал одним из руководителей издательства «Лирика», из которого вскоре выделилась литературная группа «Центрифуга» (Асеев, Пастернак и др.). Первые книги стихов издал в 1914 г. – «Ночная флейта» и «Зор». В 1915 г. Асеев принимал участие в организации издательства «Лирень», в соавторстве с Г. Петниковым опуб­ ликовал сборник «Леторей». В это же время познакомился с В. Маяковским и В. Хлебниковым. В 1915 г. был призван на военную службу. В запасном полку затеял постановку сказки Л. Толстого о трёх братьях, за это был посажен под арест. В 1917 г. проходил обучение в иркутской школе прапорщиков, затем оказался во Владивостоке, тогда же был избран в Совет солдатских депутатов. В 1921 г. во Владивостоке издал книгу стихов «Бомба», она, по свидетельству современника, была неожиданна, как молния, как взрыв. В. Маяковский, получив позднее «Бомбу» от автора, прислал в ответ свою книгу с надписью: «Бомбой взорван с удовольствием. Жму руку – за!». Весной 1921 г. Асеев неожиданно получил письмо без подписи – сообщение о подготовке белогвардейского переворота и совет поскорее уезжать из Владивостока, который он и выполнил. Белогвардейцы разгромили типографию, тираж «Бомбы» был сожжён. В 1922 г. Асеев возвратился в Москву, входил в литературную группу ЛЕФ, которую возглавил Маяковский, сотрудничал в журнале «ЛЕФ» и «Новый ЛЕФ», издал в соавторстве с Маяковским 6 книжек агитационных стихов. Выступал не только со стихами, но и со статьями и рецензиями о новинках поэзии в журнале «Новый мир». В начале 1920-х гг. свежестью и новизной поэтического текста ворвалась во многомиллионную аудиторию песня на слова Асеева «Марш Будённого». В ­1920-е гг. в Москве и Петрограде-Ленинграде Асеев издал 9 книг стихов – «Стальной соловей», «Совет ветров», «Избрань», «Изморозь», «Время лучших», «Молодые стихи» и др., очерки «Разгримированная красавица» (1928), книгу «Проза поэта» (1930). Тяготея к поиску и эксперименту, Асеев ещё до революции испытал на себе различные литературные влияния – это стилизация древнерусских мотивов, заимствования из Гофмана, Гумилёва, Блока, хлебниковские словесные опыты. Отвлечённые сюжеты и образы характерны и для сборника «Бомба»; «Стальной соловей», в котором автор декларировал поворот к новой действительности, этого поворота не ознаменовал. Поиск пути к современности осложнился тем, что переход к НЭПу был воспринят некоторыми современниками как отход от революции, идеалов преображения мира. В русле этих настроений обычно воспринимают поэму Асеева «Лирическое отступление» (1924). Поэма, действительно, тревожна, взволнованна, драматична, но автор далёк даже от намёка на капитуляцию. Разъясняя смысл этой поэмы Асеева, Маяковский в январе 1925 г. подчеркнул, что в ней речь идёт прежде всего о быте; автор ­сетует на то, что многие его современники погрязли в старом мещанском быте, именно к мещанскому уклону, вкоренившемуся в жизнь, относится в поэме и драматический образ «рыжего времени». Поэма «Лирическое отступление» и стихотворение «Синие гусары» (1925) получили признание у современников, вошли в классику поэзии XX в. Стихо­ творная сюита «Синие гусары», посвящённая памяти декабристов, балладно-упругим стихом последовательно раскрывает подготовку восстания и его трагический финал. Тяготение к сюжету нашло ещё более полную реализацию в поэме «Семён Проскоков» (1928). Эта поэма посвящена событиям Гражданской войны в Сибири, автор показывает, как организовывалось и крепло партизанское движение. Лирико-публицистическое повествование построено на действительном историческом материале, в его цент­ ре образ горнорабочего, который связал свою судьбу с революцией, стал одним из борцов за советскую власть. В 1929 г. была опубликована книга о поэзии «Дневник поэта». Героическая тема врывалась и в лирические сюжеты, на задний план отходили формальные эстетические искания, сквозь примусный чад коммунальных кухонь пробивался романтический проблеск будущего прекрасного мира, креп романтический пафос преобразования жизни. Поэт выводил лирику на широкий прос­ тор общест­венной жизни, её путь лежал к более углублённому и проникновенному постижению окружающего мира. Во второй половине 1920-х гг. Асеев интенсивно искал своего героя на лесах Асеев Н. Н. Художник Нестеров И. А. 1942 г. новостроек, он призывал: «Сейчас следует учиться поэзии у станка и комбайна» (На литературном посту. 1930. No 4. С. 31). Вслед за поэмой «Свердловская буря» в середине 1920-х гг. Асеев писал стихи и циклы стихов «Электриада», «Курские края», «Песня о нефти», в которых развиваются идеи причастности к народной жизни, трудового коллективизма, вдохновением поэта окончательно завладело героическое мужество будничного созидательного труда. К этому времени относится посещение Асеевым крупнейших строек страны – в Магнитогорске, Кузбассе, на Днепре; поэт обращался к «агитпоэме», разрабатывая тему труда, – «Днипробуд» (1931). Знаменательно обращение поэта к заводу: «Вся надежда моя на твою на могучую силу, на горны твои и на трубы» (Стихотворения и поэмы. М., 1967. С. 305). Плодотворный синтез социального содержания и лирических интонаций полновесно проявился в поэме Асеева «Маяковский начинается», которая пуб­ ликовалась в 1937 – 1939 гг., в 1940 г. вышла отдельным изданием. Ещё в начале 1920-х гг. Асеев задумывался над необходимостью «знать историю своей страны, не только почувствовать её будущее, но и вглядываться в глубь веков…» (Радуга. 1970. No 1. С. 148). Поэма «Мая­ ковский начинается» явилась широким историческим полотном, судьбу Маяковского автор передавал в теснейшей связи с судьбой всей страны. Появление Маяковского в жизни страны и планеты рисуется романтично-восторженно: «Он шёл по бульвару, худой и плечистый, возникший откуда-то сразу, извне, высокий, как знамя, взметённое в чистой июньской несношенной голубизне». О Маяковском говорили, что это «круг­лосуточный писатель», и автор поэ­мы передаёт подвижнический характер деятельности своего героя, его поистине круглосуточную преданность творческому процессу. Отрывки из этой поэмы ходили по всей стране ещё до её полной публикации, широкую аудиторию привлекали и страстность полемики Асеева с противниками Маяковского, и стремление отстоять его жизненные и творческие принципы. Подытоживая полемику вокруг Маяковского, Асеев подчёркивал значение этого поэта для будущей судьбы литературы и шире – судьбы страны. Для поэмы характерны также романтическая приподнятость повествования, гражданский пафос, широта исторического кругозора, реалистичность образности. В печати была отмечена значительность новой работы Асеева: «Я считаю эту книгу одним из самых значительных явлений наших дней», – писал А. Фадеев (Литературная газета. 1940. 24 ноября). В 1930-е гг. Асеев продолжал жанровые поиски, разрабатывал, в частности, международный политический фельетон («Надежда человечества», «Берлинский май»). Значительным событием в литературно-общественной жизни стал перевод на русский язык поэзии Т. Шевченко. Наряду с Н. Тихоновым, А. Твардовским, Н. Ушаковым, Б. Пастернаком, М. Исаковским, Асеев знакомил читателя с жизнью братских республик, писал пос­вящённые Кавказу «Высокогорные стихи». Во время Великой Отечественной вой­ны стихи и поэмы Асеева публиковались в центральных и фронтовых газетах. В 1943 г. в серии «Великие люди русского народа» была издана книга Асеева «Владимир Владимирович Маяковский». В книгах стихов «Первый взвод» (1941), «Пламя победы» (1946), поэме «Урал» (1944) развивалась тема патриотизма. В 1950 г. были написаны дополнительные главы поэмы «Маяковский начинается». Из послевоенных лет наиболее плодотворен 1961 г.: изданы книга о литературе «Зачем и кому нужна поэзия», в которой речь шла о многих поэтах (Маяковский и Есенин, Хлебников и Саянов, Твардовский и Тычина, Светлов и Тувим), и книга стихов «Лад», получившая всеобщую высокую оценку. «Лад» – это напряжённые раздумья о современности, о проблемах бытия; при этом стихи философского склада сочетаются с публицистикой и пейзажной лирикой. Об Асееве современники говорили: «Неуёмный темперамент жил в нём, сухое горенье без чада и копоти всё время обжигало его душу» (Наровчатов С. Мы входим в жизнь. М., 1980. С. 31). Талант его был разносторонним, он писал также статьи, очерки, киносценарии, раздумья о литературе, тексты к музыкальным произведениям (либретто оперы М. Коваля «Емельян Пугачёв», 1955, в соавторстве с В. Каменским). В статье Асеева «Что же такое структурная почва в поэзии» мысль о ­преемственности поколений ставилась в прямую зависимость от сохранения «структурной почвы», которую возделывали предшественники. Отсюда постоянный интерес к истории, который проявлялся то в «Синих гусарах», то в «Стихах о Гоголе», занявших видное место в книге «Раздумья» (1955). Отсюда и постоянный интерес к литературам других народов. Асеев перевёл драматические произведения Я. Райниса, Б. Ясенского, стихи многих поэтов. Характерен постоянный интерес Асеева к самым разным явлениям литературной жизни. Современник вспоминает: «Помню, с каким восхищением заговорил он однажды о романах австралийской писательницы Катарины Сусанны Причард. В другой раз – о книге Уильяма Берчетта, открывшей для него удивительный мир обычаев древних народов Лаоса и Камбоджи» (В. Мильков). И всё это был не пассивный интерес созерцателя, но активный интерес участника: появился роман М. Алексеева «Вишнёвый омут» – и Асеев написал рецензию на него; читал по телевидению главы из своей новой поэмы Е. Исаев – и Асеев откликнулся статьёй о поэме «Суд памяти». В свою последнюю весну, уже тяжело больной, Асеев предпринял активные усилия по защите памятников культуры, организации сбора подписей под петицией в ЦК КПСС. «Совсем неожиданным в свиданиях с Николаем Николаевичем было для меня то, – вспоминает Д. С. Лихачёв, – что он преимущественно говорил не о своей поэзии, не о своих стихах, – он говорил о стихах молодёжи, любил их читать…». Асеев охотно читал лекции в Литературном институте, помог войти в литературу многим молодым поэтам, среди них Н. Анциферов, И. Бауков, А. Вознесенский, Ю. Мориц, В. Соснора, Ю. Панкратов, И. Харабаров. Творчество Асеева широко освещалось в печати: так, к его 70-летию было опубликовано около 20 статей Л. Озерова, С. Васильева, И. Гринберга, Б. Слуцкого, Л. Ошанина, В. Котова и др. Супруга поэта К. М. Асеева вспоминала: «В последний день его жизни, когда я пришла в больницу «Высокие горы», Николай Николаевич сел на пос­тели и начал читать стихи. Со стихами уходил он из жизни…». К его 80-летию была издана книга Л. Карпова «Николай Асеев», к 90-летию появились статьи о нём М. Алексеева, А. Дробчика и др. На доме, где он жил, установлена мемориальная доска, улица названа его именем. В Чистополе поэт находился в период эвакуации во время Великой Оте­чественной войны, как невоеннообязанный по возрасту, вместе с женой и сёстрами жены с августа 1941 г. по июнь 1943 г. Жили они по адресу ул. Володарского, 69. Принимал активное учас­тие в радиопередачах для школьников. Часто посылал свои стихи («Марш мести», «Шакалы в львиной обители», «Воздушный десант» и др.) в красноармейскую газету «Разгромим врага». В одном из своих писем на фронт он прямо заявлял: «Я хочу работать для фронтовой газеты – во всю силу моих возможностей, не подделываясь и не наигрывая пафосных интонаций». Когда в ответ сотрудник газеты – писатель С. Трегуб – высказал сомнение, что вряд ли возможно это сделать, находясь в далёком тыловом городе, ответ Асеева был таков: «Вы пишете, что меня попутал бес, что в такое горячее время нельзя сидеть в Чистополе и писать для потомков… Конечно, писать для потомков – дело тёмное. Но потомки-то мои на фронте, и вот когда я им присылаю стихи, а не рассуждения, то они, оказывается, одобряют меня и даже в ладоши хлопают. Что ж, значит, столь презираемый Чистополь помогает мне писать? О чём же тогда и спорить? Страшнее всего мне сейчас – это не писать того, что я чувствую и что должен писать. А где это я сделаю – безразлично…» (Воспоминания о Николае Асееве. М., 1980. С. 154 – 155). Чистопольский период творчества Асеева был особенно плодотворным, о чём отчасти мы можем узнать из письма сестры жены поэта, Н. М. Михайловой-Синяковой другу семьи М. А. Левашову: «Николай кончает новую поэму «Поэма мести». Он здесь часто выступает» (декабрь 1941). Об этой же поэме, но с иным названием, Асеев писал и своему другу А. Е. Кручёных в письме от 6 декабря 1941 г.: «Я уже заканчиваю третью часть поэмы «Страшная месть». Написанные в Чистополе стихотворения публиковались в местных газетах «Прикамская коммуна» («На поля!»), «Водник Татарии» (5 мая 1942 г. – «Речникам Камы»), в казанской газете «Красная Татария» («Москва на защите»), во фронтовых газетах («Метель», «Природа на войне»). Со стихами «Контр­атака», «Разговор с другом», «Будни войны», «Поезда», отрывками из поэмы «Урал» и др. Асеев выступал на радио и литературных средах, в располагавшемся в Чис­тополе авиаполку, военкомате, гос­ питалях, школе. Стихи из поэмы «Пламя победы» читал 23 июня 1942 г. в кинотеатре «Темп». Участвовал в издании альманаха «Кровь за кровь» (Казань, 1942). Им написана поэма о Чистополе «Городок на Каме». Летом 1949 г. Асеев писал В. Д. Авдееву: «Судьба рядовых советских людей стала мне близка именно после пребывания в Чистополе. И за это я благодарен ему, благодарен от души, от чис­того сердца. Он стал моим воспитателем в зрелые годы, он показал мне связь вещей и явлений не в рефлекторном свете, в каком они предстают на сцене, а в правдивом и трезвом освещении повседневья!».