(наст. фам. Горенко) [ 11 ( 2 3 ) . 6 . 1 8 6 9 , с. Большой Фонтан близ Одессы – 5.3.1966, Домодедово, под Москвой; похоронена в пос. Комарово под Ленинградом], поэтесса. Отец Андрей Антонович Горенко был инженером-механиком флота, капитаном 2-го ранга. В 1890 г. семья поселилась в Царском Селе. В столичном Морском ведомстве и учебных заведениях отец занимал различные административные и преподавательские должности. В семье было шес теро детей. Отец не вникал в жизнь дома и вскоре ушёл из семьи. К ранним поэтическим занятиям своей дочери относился весьма скептически и раздражённо. По этой причине первая публикация («На руке его много блестящих колец…») в издававшемся Н. Гумилёвым в Париже журнале «Сириус» (1907. No 2) появилась под инициалами А. Г. Затем она придумала себе псевдоним, выбрав фамилию своей прабабки, ведшей род от татарского хана Ахмата. Впоследствии Ахматова рассказывала: «Только семнадцатилетняя шальная девчонка могла выбрать татарскую фамилию для русской поэтессы… Мне потому пришло на ум взять себе псевдоним, что папа, узнав о моих стихах, сказал: «Не срами моё имя». – «И не надо мне твоего имени!» – сказала я…» (Чуковская Л. Записки об Анне Ахматовой // Нева. 1989. No 6. С. 38). В отличие от отца, мать Ахматовой была неизменно чуткой, внимательной к занятиям дочери. Поэтический талант шёл, по-видимому, именно от неё. В родне матери были люди, причастные к литературе. Например, ныне забытая, а когда-то известная Анна Бунина (1794 – 1829) (названная Ахматовой «первой русской поэтессой») приходилась тёткой отцу матери Эразму Ивановичу Стогову, оставившему небезынтересные «Записки», опубликованные в своё время в «Русской старине» (1883. No 1– 8). В Царском Селе Ахматова училась в Мариинской гимназии, а лето обычно проводила вместе с семьёй под Севастополем. Впечатления от Причерноморья впоследствии отразились в различных произведениях, в т. ч. в её первой поэме «У самого моря» (1914). Сильнейшей любовью, духовной и поэтической родиной оставалось до конца жизни Царское Село, неотрывное от имени А. С. Пушкина. Стихи начала писать рано и в девические годы написала их около 200; отдельные стихи, дошедшие до нашего времени, относятся к 1904 – 1905 гг. (Памятники культуры. 1979. Л., 1980. С. 140 – 144). В 1903 г. познакомилась с Н. Гумилёвым – он был старше на 3 года и тоже учился в Царскосельской гимназии. Пос ле развода родителей Ахматова вместе с матерью переехала в Евпаторию – ей грозил туберкулёз, бывший бичом семьи. Гимназический курс она проходила на дому. Но уже в 1906 – 1907 гг., несколько оправившись, стала учиться в выпускном классе Фундуклеевской гимназии в Киеве, а в 1908 – 1910 гг. – на юридическом отделении Высших женских курсов. Всё это время не переставала писать стихи. Судя по немногим сохранившимся из них, а также по высказываниям самой Ахматовой, на неё оказывали тогда заметное влияние В. Брюсов, А. Блок, несколько позднее – М. Кузмин, а также французские символисты и «проклятые» (П. Верлен, Ш. Бодлер и др.), из прозаиков – К. Гамсун. А. Ахматова и Н. Гумилёв поженились в 1910 г. Весной 1910 г. Ахматова вместе с ним уехала в Париж. Там произошло её знакомство с А. Модильяни, запечатлевшим облик 20-летней Ахматовой в карандашном портрете. После первой публикации в «Сириусе» Ахматова печаталась во «Всеобщем журнале», журнале «Gaudeamus», а также в «Аполлоне». Последняя публикация вызвала сочувственный отклик В. Брюсова (Русская мысль. 1911. No 8). Стихи же в «Аполлоне» вызвали пародию В. П. Буренина (Новое время. 1911. 29 апреля). В том же году состоялось и первое публичное выступление Ахматовой с чтением своих стихов в Общест ве ревнителей художественного слова. 50 Получила она и твёрдое одобрение своей поэтической работы от Н. Гумилёва, до того относившегося к стихотворным опытам своей невесты и жены с некоторой сдержанностью и осторожностью. В 1911 г. Ахматова была введена в состав организованного Н. Гумилёвым «Цеха поэтов», где исполняла обязанности секретаря. В 1912 г. «Цех поэтов» сформировал внутри себя группу акмеистов, которая провозгласила в своих манифестах и статьях опору на реалистическую конкретность, начав тем самым творческую полемику с символистами. Появившаяся в 1912 г. первая книга Ахматовой «Вечер» (Санкт-Петербург) не только отвечала требованиям, сформулированным вождями акмеизма Н. Гумилёвым и С. Городецким, но в какой-то степени и сама послужила художественным обоснованием для акмеистических деклараций. Книге предпослал предисловие М. Кузмин, отметивший характерные для ахматовской поэзии черты: острую восприимчивость, приятие мира в его живой, солнечной плоти и – одновременно – внутреннюю трагедийность сознания. Он также подметил в худо жественном мире Ахматовой и связь конкретных предметов, вещей, «осколков жизни» с «переживаемыми минутами». Сама Ахматова эти особенности своей поэтики связывала с воздействием на неё И. Анненского, которого она называла «учителем» и чей «Кипарисовый ларец» был для неё в те годы настольной книгой. Наиболее чуткие критики (В. Чудовский, Н. Недоброво, В. Жирмунский, Б. Эйхенбаум) указывали на близость Ахматовой к традициям русского реализма, в т. ч. и классической прозы. Акмеистическая эстетика, верность которой Ахматова подчёркивала и в поздние свои годы, противостояла символизму: «Наш бунт против символизма совершенно правомерен, потому что мы чувствовали себя людьми ХХ века и не хотели оставаться в предыдущем…» (Ахматова А. Соч.: в 2 т. М., 1986. Т. 2. С. 248). В 1912 – 1913 гг. Ахматова охотно выступала с чтением стихов в кабаре «Бродячая собака», во Всероссийском литературном обществе, на Высших женских (Бестужевских) курсах, в Тенишевском училище, в здании Городской думы и имела исключительно большой успех. О. Мандельштам запечатлел её облик в стихотворении «Ахматова» («На равнодушных поглядела…») во время её выступления в «Бродячей собаке» в 1912 г. 18 сентября 1912 г. у Ахматовой и Н. Гумилёва родился сын Лев (будущий историк и географ, автор одного из крупнейших достижений XX в. – этнологической теории). Слава Ахматовой после появления «Вечера», а затем «Чёток» (1914) оказалась головокружительной – на какое-то время она явно затмила собою многих своих современников-поэ тов. Ахматова была красивейшей женщиной эпохи, пленительной звездой петербургских салонов. То было явление Поэта в облике женщины. О «Чётках» высоко отзывались М. Цветаева («Анне Ахматовой»), В. Маяковский, Б. Пастернак (Воздушные пути. М., 1982. С. 448). Её называли русской Сафо, она сделалась излюбленной моделью для художников (А. М. Зельманова-Чудовская, С. А. Сорин, Н. И. Альтман, О. Л. Делла-Воскардовская и др.), стихотворные посвящения составили антологию «Образ Ахматовой» (Л., 1925), куда вошли произведения А. Блока, Н. Гумилёва, О. Мандельштама, М. Лозинского, В. Шилейко, В. Комаровского, Н. Недоб рово, В. Пяста, Б. Садовского. По общему справедливому мнению, Ахматова была несравненным по поэ тическому своеобразию художником любви. Её новаторство первоначально проявилось именно в этой традиционно «вечной» теме. И критика, и поэты, и читатели отмечали «загадочность» её лирики; при всём том, что стихи казались страничками писем или оборванными дневниковыми записями, крайнее немногословие, скупость речи оставляли впечатление немоты или перехвата голоса. Перед читателями 1910-х гг., привыкшими к пестроте поэтических групп, к символистским «провалам» и «безднам», к жеманничанью «дамской» поэзии, к декадентской «распутице», возник художник большой и своеобразной силы. Ахматова в своих стихах, как и в жизни, была очень женственна, но в нежности её поэтического слова выявлялись властность и энергия. Лирика Ахматовой, внешне не похожая ни на чью из современников и ни на чью из предшественников, была, тем не менее, достаточно глубоко укоренена в русской классике. С появлением «Белой стаи» (1917) стало ясно, что лирическая тема у Ахматовой была шире и многозначнее обозначенных конкретных ситуаций. В стихи Ахматовой входила эпоха. Уже редко кто по привычке мог назвать Ахматову поэтом «несчастной любви»: в стихах, предшествовавших «Чёткам», и особенно после выхода этой книги возник иной масштаб. О. Мандельштам в это время писал: «Голос отречения крепнет всё более и более в стихах Ахматовой», «…в настоящее время её поэзия близится к тому, чтобы стать одним из символов величия России» (День поэзии. М., 1981. С. 196). Одним из первых, кто не только увидел этот новый масштаб, но и объяснил его, предугадав едва ли не весь будущий путь Ахматовой, был Н. В. Недоброво (Анна Ахматова // Русская мысль. 1915. No 7). Он отметил не только трагедийность её мироощущения, но и внутреннюю мужественность – это наблюдение Ахматова особенно ценила. Об органичной твёрдости её души и стиха никто до Н. В. Недоброво не говорил, лишь привычно отмечали её пресловутую хрупкость и надломленность. Как показала вся дальнейшая жизнь, давшая литературе «Реквием» и «Поэму без героя», – трагедийность и мужественность были главными свойствами её поэтичес кого таланта. После революции Ахматова издала сборник «Подорожник» (1921), «Anno Domini MCMXXI» (1921). В отличие от многих своих друзей и знакомых она не эмигрировала. Знаменитой стала её поэтическая инвектива «Мне голос был. Он звал утешно…» (1917), подтверждённая через пять лет замечательным стихотворением такого же смысла: «Не с теми я, кто бросил землю…» (1922). Часть эмиг рации отнеслась к этим стихам с большим раздражением. Стали говорить об упадке её таланта, о литературном конце поэта. Но и в своей стране Ахматова после революции не находила должного понимания: в глазах многих она оставалась поэтом старой России, «обломком империи». Эта версия преследовала Ахматову всю жизнь – вплоть до печально известного Постановления ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград» (1946). Несмотря на разного рода идеологи ческие запреты, поэтическая работа Ахматовой никогда не прерывалась, и песенный дар не покидал поэтессу. Ахматова всегда резко протестовала против того, чтобы её «замуровывали» в 1910-е гг. На протяжении последних четырёх десятилетий она много занималась пушкинской эпохой, в т. ч. и архитектурой Петербурга; зарождался её исследовательский интерес к Пушкину, и работы Ахматовой в этой области – «Последняя сказка Пушкина», «Сказка о золотом петушке», «Адольф» Бенжамена Констана в творчестве Пушкина», «Каменный гость» Пушкина», «Гибель Пушкина», «Александрина», «Пушкин и Невское взморье» и др. (Ахматова А. О Пушкине: Статьи и заметки. Л., 1977) – были высоко оценены авторитетными учёными-пушкинистами. 1930-е гг. были в жизни Ахматовой временем тяжелейших испытаний. Приближалась мировая война. Предвоенные стихи (1924 – 1940 гг.), собранные в «Тростнике» и «Седьмой книге» (сборники подготавливались поэтессой, но отдельно изданы не были), свидетельствуют о расширении диапазона лирики поэта. Трагедийность вбирает в себя беды и страдания миллионов людей, ставших жертвами террора и насилия в её собственной стране. Репрессии коснулись и её семьи: был арестован и сос лан сын. «Муж в могиле, – сын в тюрьме / Помолитесь обо мне…» («Реквием»). Народная трагедия, ставшая и её личной бедой, давала новые силы ахматовской Музе. В 1940 г. Ахматова написала поэмуплач «Путём всея земли» (начата в марте 1940 г., впервые опубликована целиком в 1965 г.). Эта поэма – с образом похоронных саней в центре, с ожиданием смерти, с колокольным звоном Китежа – непосредственно примыкает к «Реквие му», создававшемуся на протяжении всех 1930-х гг. «Реквием» гениально выразил великую народную трагедию; по своей поэтической форме «Реквием» близок к народному причету. «Сотканный» из простых слов, «подслушанных», как писала Ахматова, в тюремных очередях, он с потрясающей поэтической и гражданской силой передал и время, и страдающую душу народа. «Реквием» не был известен ни в 1930-е гг., ни много позже (опубликован в 1987 г.), как, впрочем, не были известны сопутствовавшие ему «Черепки» и многие другие произведения поэтессы. В годы Великой Отечественной вой ны, эвакуировавшись из осаждённого Ленинграда в начале блокады, Ахматова интенсивно работала. Широко известными стали её патриотические стихи «Клятва» (1941), «Мужество» (1942): «Час мужества пробил на наших часах, / И мужество нас не покинет». В Чистополе Ахматова пробыла несколько дней в октябре 1941 г. проездом в Ташкент в эвакуацию, прибыв сюда 19 октября (по другой версии – днём раньше) вместе с Б. Л. Пастернаком и К. А. Фединым и уехав отсюда с Л. К. Чуковской 24 октября (по другим источникам – 28 октября). Настроения и чувства дней эвакуации нашли выражение в «Поэме без героя», где угадываются и чистопольские впечатления. Все военные годы и позже, вплоть до 1964 г., шла напряжённая работа над «Поэмой без героя», которая стала цент ральным произведением в её творчестве. Это широкое полотно эпико-лирического плана, где Ахматова воссоздала эпоху «кануна», возвращаясь памятью в 1913 г. Возникает предвоенный Петербург с характерными приметами того времени; появляются, наравне с автором, фигуры Блока, Шаляпина, О. Глебовой-Судейкиной (в образе Путаницы-Психеи, бывшей одной из её театральных ролей), Маяковского и др. Ахматова судит эпоху, «пряную» и «гибельную», грешную и блес тящую, а заодно и себя вместе с нею. Поэма широка по размаху времени – в её эпилоге возникает мотив воюющей с фашизмом России; она многопланова и многослойна, исключительно сложна по своей композиции и подчас зашифрованной образности. В ней с полной силой выразился историзм мышления А. Ахматовой. В 1946 г. известное постановление «О журналах «Звезда» и «Ленинград» вновь лишило А. Ахматову возможности печататься, но поэтическая работа, по её словам, никогда не прерывалась. Пос тепенно происходило, хотя и медленно, возвращение на печатные страницы, и её стихи вновь вызывали восхищение своей художественной силой и неувядающей свежестью слова. В 1964 г. в Италии ей была вручена премия «Этна Таормина», а в 1965 г. в Оксфорде присуждена почётная докторская степень. Последней книгой Ахматовой оказался большой сборник «Бег времени» (1965), ставший главным поэтическим событием того года и открывший многим читателям весь огромный творческий путь поэтессы – от «Вечера» до «Комаровских набросков» (1961). Подлинным триумфом в посмертной судьбе Ахматовой стал её 100-летний юбилей, широко отмеченный страной и – по решению ЮНЕСКО – во всём мире. Ахматова – классик русской литературы. Впервые в лирике, в любовной мольбе так мощно зазвучала эпоха. Неповторимы масштабность поэтической личности Ахматовой, её тончайший и всегда открытый многообразным звукам мира художнический слух, её воспалённая совесть. Творчество Ахматовой, связанное с исканиями и достижениями мировой поэзии XX в., в т. ч. и поэтичес ким авангардизмом, продолжившее новаторские пути в словесном искусстве, является вместе с тем живым продолжением национальной русской литературы, оно прочно и глубоко укоренено в ней.
Powered by BetterDocs
Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *
Комментарий
Имя *
Email *
Сайт